Толпа. Ее невозможно было не замечать, хотя опытные гладиаторы рассказывали, что со временем можно научится не обращать внимание на людей, кто пришел полюбоваться на тебя и тех, кто окажется сильнее тебя. Все эти храбрящиеся юнцы, степенные пожилые горожане, женщины всех возрастов и красоты, одинаково считающих себя роковыми. Они были хуже всего. Постоянно швыряли со своих мест на арену цветы, фрукты (в некоторых потом служители арены находили свернутые пергаменты с их адресами), платки, венки и прочую дрянь. Наверняка каждая из них считает, что именно после ее улыбки бойцы бросаются друг на друга особенно яростно и победитель посвящает смерть противника только ей.
Ничего, скоро контракт закончится и он сможет, забрав свои деньги убраться подальше из этого кошмарного города. Куда-нибудь в провинцию. На свою родину. Интересно, этот город знает, что одиноко стоящий сейчас на забрызганной кровью арене высокий и невозмутимый Гладиатор презирает его так, как только может презирать человек какое-то место? Наверняка нет, судя по восторженным беснованиям на трибунах. Трибуны. Толпа. Ничего, он скоро навсегда уйдет отсюда и больше всего этого никогда не увидит. Это его последние Дни Хроноса на арене. Игры, посвященные богу Времени и неотвратимой Судьбы проходили в Агриаде каждый год в течении недели, но на этот раз тиран решил все сделать особенно ярко, а значит кроваво. Как никак всего месяц назад был подавлен крупный мятеж в западной провинции. Досталось и местным и ополчению Аргиады, и хотя мятеж был подавлен народ не чувствовал радости, особенно с учетом повышения налогов. Игры должны были отвлечь народ от его проблем и показать величие тирана. Вот уже несколько дней никто в Аргиаде не делал ничего, кроме как прямо на улицах, на вытащенных столах ел, пил, восполнял военные потери и все такое прочее, что угодно богам и не запрещалось тираном. Но это ближе к вечеру и всю ночь, а днем, только придя в себя после ночной оргии люди вставали из грязи улиц и, пошатываясь, шли к арене. Потому что ровно в полдень все время праздника на арене происходило главное. Великие игры, которые устаивали лишь раз в год, игры Хроноса. Гладиаторы бились друг с другом и в другое время, были праздничные и частные бои и целые представления, но только во время игр Хроноса действовало правило, согласно которому уйти с арены можно лишь тогда, когда все противники мертвы. Все до единого, независимо от договоров, контрактов или желания толпы, как и мнения тирана. Никто и никогда не нарушал это правило. Тиран пожелал, чтобы не арену вышли лучшие бойцы, те, чье имя всеяли восторг и ужас в сердца людей. За несколько дней до игр к Гладиатору обратились от имени тирана и предложили поучаствовать в игах. Он не хотел этого, но плата была очень большой, просто огромной. Контракт всего на неделю, а денег обещали как за год выступлений. Смущали правила. Нет, гладиатору приходилось убивать. Но все же чем-то ему эти игры Хроноса не нравились. Какие-то они …жестокие, другого слова не подберешь. Да, и было еще одно условие. Нововведение, лично придуманное тираном. Скорее всего, после этого он считал себя гениальным, достойным войти в историю города. Гладиатор хмыкнул и улыбнулся. Толпа приняла эту улыбку на свой счет и взревела с новой силой. Тиран отдышался и жадно пил из чаши.
Условие простое. В последний день игр Гладиатор, как самый известный и прославленный боец города, должен был выйти на арену и в течение нескольких часов выдержать «бой в слепую», состоявший из четырех поединков, так как эта цифра угодна Хроносу. Что ж, пусть будет так. Но у «боя в слепую» были особенности, которые настораживали Гладиатора. В отличие от прочих контактов Гладиатор не знал, кто выйдет против него из главных ворот арены, сколько их будет и чем они будут вооружены. В свою очередь Гладиатор не мог обратиться за помощью в случае ранения, не мог попросить новое оружие, не мог потребовать отдых между поединками. Единственное что радовало его, так это то, что противников не должно было быть больше девяти, согласно священным и нерушимым правилам. Он выдержал уже три боя, оставив на песке арены десять тел пленных мятежников, преступников и наемников. Следующий будет четвертым, последним. До заката оставалось не больше получаса и после этого поединка толпа, насытившись зрелищами, хлынет с трибун на улицы и площади города. А он заберет свои деньги у коллегии гладиаторов и отдохнув, навсегда покинет этот город.
Тиран напился, пришел в себя и стряхивал капли вина со своих дорогих одежд. Гладиатор размял плечи, поправил широкий пояс, покрепче взялся за короткий меч. Можно было подобрать второй меч или взять в левую руку небольшой щит одного из убитых, но Гладиатор всегда предпочитал делать ставку на скорость и один короткий и точный удар. К тому же левый бок начинал сильно болеть, постепенно боль распространялась на руку и щит мог помешать. Толпа внимательно следила за действиями Гладиатора, в подробностях обсуждая смерть его недавних противников. Тиран оставил в покое свою тунику, встал и дождавшись тишины поднял руку. Трибуны замерли. Осознавая свое величие и силу, тиран обвел взглядом арену, остановился на Гладиаторе и махнул рукой. Тут же скрипнули главные ворота, толпа замерла, Гладиатор повернулся на встречу новой опасности.
Что бы не появилось из ворот, сегодня он одержит победу. По другому быть не может, в этом он не сомневался.